Африканская зимняя сказка
Автора мне нужно уточнить, но заглавие книги я помню наверняка: "Правление
привилегированной сельскохозяйственной зимней школы". Тогда, будучи
маленьким ребенком, под словом "правление" я мог представить нечто вроде
"управления вокзалом". А "зимняя школа" имела некий оттенок сказочности -
школа как вокзал и школа, которая растворялась в сахарной белизне.
Но начнем сначала: этот доктор Август Шляйер, тот самый руководитель школы,
которая была не только зимней, но и привилегированной, - автор книги
"Млекопитающие земли", той самой, с которой я открыл для себя целый мир.
Книга принадлежала моему деду, и стояла на буфете возле Библии. И как для
моего набожного деда "книгой всех книг" была Библия, таковой была для меня
та, что рядом.
Когда мне приходилось навещать деда с родителями, и что еще хуже - с другими
родственниками, без всякой охоты, то книга придавала мне единственное
утешение. С дедом я провел, должно быть, сотни часов. Хотя я очень его
любил, мне было не по душе приходить к нему с взрослыми, - они мешали. Они
также мешали, когда я сидел там, склонившись над книгой, и когда они своей
обыденной болтовней возвращали меня обратно из царства африканской степи в
Зофинген, где проживал мой дед, - но когда мы бывали одни, он также
становился обитателем африканской степи.
Позже, когда я немного научился читать, я прочитал книгу, вероятно, тысячи
раз: "Ягуар - кровожадное животное, обитает преимущественно в Южной
Америке", а "У сиамской кошки шерсть, которая иссиня-серого цвета и гладко
лежит".
Я до сих пор не знаком с иссиня-серым цветом, но это вероятно цвет зимней
школы, той причудливой зимней школы, которая начинается где-то у вокзала и
уводит в африканскую степь, где в своей Южной Америке обитает ягуар.
В таких условиях я мог бы стать почитателем животных, частым посетителем
зоопарка или знатоком по части степных животных. Но всем этим я не стал -
лишь приверженным учеником дивной, иссиня-серой зимней школы.
Теперь у меня есть эта книга. Она больше не стоит одиноко возле Библии, а в
большом книжном стеллаже. Я сожалею, что именно та книга, где есть все-все,
и в ней заключен целый мир, стоит теперь возле книг, - которые вовсе не те
книги.
Время от времени я открываю и листаю ее, и тогда всегда появляется чувство
разочарования, она уже не так бесподобно красочна при беглом разглядывании.
Но стоит пристально всмотреться, и она насыщается красочными воспоминаниями,
тем цветом воспоминаний, который вовсе не цвет этого мира, а цвет того
царства, который начинается у вокзала под руководством
Шляйера, -сельскохозяйственного королевского вокзала.
Истолковал бы я книгу тогда верно, наверняка стал бы другом животных и
другом млекопитающих, но к счастью я понял ее превратно. В книге
"Млекопитающие земли" на меня, в сущности, повлияли не столько животные,
сколько местность, вся эта местность, - которая, так уж получилось,
находится в Африке.
В Африке я еще не бывал. Такая уж у иссиня-серого цвета особенность, то, что
там познают, учат не для способа существования и преуспевания в жизни, а для
бытия и грез. А книга, кстати, обладала сильным и едким запахом, этот запах
еще часами остается на пальцах. Запах стал для меня запахом букв. Что бы я
ни читал, буквы всегда пробуждают во мне воспоминания о запахе руководителя
зимней школы. И где бы книга между тем ни была, в упорядоченном ли доме моих
родителей, либо в моем неряшливом жилище, она сохраняла свой запах. Нельзя
было мыть руки, прежде чем брать книгу, и даже потом я никогда их не мыл.
Королевский Шляйер не раз упоминал, что барсук издает зловоние, что я нахожу
с его стороны любезным и исключительно предупредительным.
Это была славная школа, зимняя школа у вокзала, и хороша она была, потому
что не нужно было учить ничего, кроме местности - а именно, что она обширна,
чем богата и что она дает. А я мог в этой школе все неверно понять, чем я и
воспользовался. А в конце не осталось ничего другого, кроме запаха, запаха,
который остался со мной на всю жизнь, - запах букв. Немыслимо и вообразить,
что бы получилось, если бы я только был в той школе, где необходимо учить
предметы, например о тех же млекопитающих. В той школе, которая, между
прочим, желает иметь дело только с одаренными учащимися, и для которой уж у
меня-то нашлись бы способности. Возможно, тогда бы я поехал в Африку, но
никогда в ту Африку под руководством вокзала Шлейера иссиня-серой зимней
школы.