Африканская зимняя сказка

Имя автора мне нужно уточнить, а вот ее название я до сих пор помню наизусть: "Правление королевской сельскохозяйственной зимней школы". Под правлением, будучи тогда маленьким ребенком, я мог себе представить управление железнодорожным вокзалом, а "зимняя школа" была для меня понятием, которое превращалось в сказку - школа как вокзал и школа, которая растворяется в белом.
Но обо всем по порядку: этот профессор Аугуст Шлеер, как раз председатель одной школы, которая была не только зимней, но и королевской, является автором книги "Млекопитающие планеты Земля", той самой книги, которая меня взрастила и вывела в свет. Это была книга моего дедушки и она стояла рядом с библией на буфете. И также как мой набожный дедушка называл Библию - "Книга", также и та возле нее была для меня <Книгой>.
Если я с моими родителями или еще могло быть - по несчастной случайности - с другими родственниками должен быть навещать моего дедушку, то делал это неохотно, однако было одно утешение - книга. Должно быть, я провел с ней сотни часов. Впрочем я очень любил моего дедушку, я навещал его неохотно только когда делал это со взрослыми, они мне мешали. Они мешали и тогда, когда я сидел, согнувшись над книгой, и когда они своими повседневными разговорами возвращали меня из африканской степи в Цофинген, где жил мой дедушка. Но когда мы были одни, то и он тоже жил в африканской степи.
Позднее, когда я научился немного читать, вероятно, я прочитал книгу несколько десятков раз: "ягуар - очень хищный зверь и обитает преимущественно в Южной Америке", и "У сиамской кошки гладкая шерсть цвета изабель". До сих пор я не знаю, какой он - цвет изабель, но это должен быть цвет "зимней школы", той удивительной "зимней школы", которая начинается где-то на вокзале и ведет далеко в африканские степи, где и ягуар обитает в своей Южной Америке.
Собственно говоря, в таких условиях из меня должен был вырасти большой друг животных, страстный любитель походов в зоопарк или даже солидный специалист в области степных зверей. Но я всем этим не стал - всего-навсего страстный ученик сказочной, зимней школы цвета изабель.
Книга эта сохранилась у меня до сих пор. Сейчас она не стоит больше одиноко возле Библии, а на большом книжном стеллаже. Мне немного жаль, что именно та книга, внутри которой все, все, целый мир, стоит среди других книг, в которых лишь что-то. Время от времени я ее открываю. И это всегда связано с разочарованием: на первый взгляд такой потрясающе разноцветной она уже не является, однако после длительного просмотра она приобретает цвет воспоминаний, тот цвет, который, как и цвет изабель, в природе не существует, но является цветом того мира, который начинается у вокзала председателя Шлеера, сельскохозяйственного королевского вокзала.
Если бы я тогда понял книгу правильно, я должен был бы стать любителем животных, любителем млекопитающих, но к моему счастью я понял ее неверно - "Млекопитающие планеты Земля". Собственно говоря, это не животные, а Земля сделала это со мной, вся эта Земля, которая находится где-то в Африке.
В Африке я еще не был. Это характерная черта школы изабель, что то, чему там учат, не есть движение вперед и прогресс, но само бытие и мечты. Кроме всего прочего, книга обладала запахом, специфическим, едким, который часами остается на пальцах. Для меня этот запах стал запахом, исходящим от букв. Что бы я ни читал, буквы напоминают мне запах правления зимней школы. И где бы ни была книга все это время, в примерном доме моих родителей или в моем беспорядочном, она сохраняла этот запах. Не нужно было мыть рук, перед тем как взять ее в руки, однако после. Я не мыл их никогда. Его высочество Шлеер не разу не упоминает о том, что барсук воняет. Я нахожу это милым и чрезвычайно предусмотрительным с его стороны.
Это была хорошая школа, зимняя школа железнодорожного вокзала. И хороша она была потому, что ничего иного, кроме Земли учить было не нужно - ничего, кроме того, что она есть, и что она большая и богатая. И в этой школе я все мог неправильно понять, и я использовал эту привилегию сполна. В конце концов, не осталось ничего кроме запаха, запаха, который будет преследовать меня всю мою жизнь, запаха букв.
Невозможно представить, что произошло бы, если бы я был только в той школе, в которой учат вещам, таким как, например, млекопитающие. В той школе, в которой поощряют одаренных учеников и в которой мой интерес к млекопитающим нашел бы дальнейшее развитие. Возможно, я поехал бы тогда в Африку, но не в ту Африку правления железнодорожного вокзала школы Шлеера цвета изабель.