Африканская зимняя сказка
Имя я должен посмотреть, но его званиепомню еще наизусть: «Начальник Королевской Сельскохозяйственной Зимней
Школы». Под «начальником» я, тогда маленький ребенок, представлял себе, фантазируя, начальника вокзала, и «Зимняя
школа» была для меня понятием, связанным со сказкой – школа, похожая на вокзал, и школа, растворяющаяся в белизне.
Однако, прежде всего: этот доктор Ауг. Шлейер, как раз начальник школы, которая была не только зимней, но еще и
королевской, и есть автор книги «Млекопитающие Земли», той книги, вместе с которой я начал жить на этом свете. Это
была книга моего дедушки, и она стояла на буфете рядом с Библией. Поскольку мой набожный дед называл Библию не
иначе как «Книга», постольку и она была для меня наряду с Библией – «Книгой».
Когда я должен был вместе с родителями, а может быть – к несчастью – еще и с другими родственниками, безо всякого
удовольствия, посещать дедушку, тогда мне было только одно утешение – Книга. С ней я убивал сотни часов. В
остальном я очень любил дедушку, я только неохотно посещал его вместе со взрослыми. Они мешали. Они мешали и
тогда, когда я сидел там, склонившись над Книгой, и когда они со своей повседневной пустой болтовней вырывали меня
из африканских степей обратно, в Цофинген, где жил дедушка. Но когда мы с ним бывали одни, он тоже жил в
африканских степях.
Позже, когда я уже немного мог читать, я читал в Книге по десятому разу: «Ягуар – очень кровожадный зверь и
обитает преимущественно в Южной Америке» и «У сиамской кошки гладкая шерсть цвета изабелла». Я и сегодня еще не
знаю, что это за цвет – изабелла, но это должен быть цвет Зимней Школы, той чудесной Школы, которая начиналась
где-то вблизи вокзала и вела дальше в африканские степи, где жил в своей Южной Америке даже ягуар.
Наверное, в таких условиях я должен был бы стать большим другом животных, страстным завсегдатаем зоопарков или
даже солидным специалистом по степным животным. Но я не стал ни кем из них – лишь тоскующим учеником сказочной
Зимней Школы цвета изабелла.
Сейчас у меня есть эта книга. Ныне стоит она не одиноко рядом с Библией, а на большом книжном стеллаже. Мне
немного жаль, что именно эта книга, внутри которой заключен весь белый свет, целый мир, стоит среди других книг, в
которых что-то там содержится. Время от времени я раскрываю ее, и это всегда начинается с разочарования, на
первый взгляд она больше не кажется такой поразительно яркой, но если сосредоточиться на ней, то краски вызывают
воспоминание о том цвете, который, как изабелла, не принадлежит этому миру, но есть цвет того мира, который
начинается за вокзалом начальника Шлейера, сельскохозяйственно-королевским вокзалом.
Если бы я тогда правильно понимал Книгу, я должен был бы стать другом животных, другом млекопитающих животных, но
я, на свое счастье, неверно понимал «Млекопитающих Земли». Я был увлечен не столько самими животными, сколько
Землей, всей Землей, которая каким-то образом располагалась в Африке.
В Африке я не был до сих пор. Школа цвета изабелла была такова, что все, что там учили, учили не для успехов на
службе и продвижения в карьере, а для снов и для яви. Впрочем, книга еще обладала запахом. Сильный и едкий, он
часами оставался на пальцах. Для меня этот запах стал запахом букв. Что бы я ни читал, букв напоминают мне запах
начальника Зимней Школы. И где бы книга в разные времена не бывала, в аккуратном доме родителей или в моем
неопрятном, она сохраняет свой запах. Никто не мыл рук, прежде чем взять ее, но и после я не мою их никогда.
Королевский Шлейер не раз упоминал, что барсук плохо пахнет, это я нахожу милым и исключительно предупредительным
с его стороны.
Хорошей школой была вокзальная Зимняя Школа, и была она хорошей потому, что изучали в ней ни что другое, как
Землю, - а именно, что на ней есть, как она велика и богата. Еще в этой школе мне было позволено все понимать
неверно, и я нашел этой привилегии широкое применение. И к концу не осталось ничего иного, кроме запаха, запаха,
который сопровождал меня всю жизнь, запаха букв.
Не могу представить себе, что бы произошло, если бы я был только в той школе, где изучали предметы,
млекопитающих, к примеру, в той школе, где требовали таланта и мое дарование в области млекопитающих было бы
раскрыто. Возможно, я бы потом уехал в Африку, но никогда – в ту Африку начальника вокзала шлейеровской зимней
школы цвета изабелла.